Обитель Джека Потрошителя - Страница 58

– Это он от Тита Валерьяныча заразился. Я-то его уже не застала, но, рассказывают, прелюбопытнейший человек был и память имел отменную. Ну чистый компьютер. Когда у Пахомыча с дочкой несчастье случилось, у него свой интерес появился – все мечтал он найти способ вернуть дочке разум. Пахомыч и по сей день уверен, что прежние врачи лучше лечить умели. Не химией да уколами, а сердцем и опытом. Вот и искал. Двадцать лет искал, да не успел.

Предстоящая встреча с легендарным Пахомычем меня немного пугала. Возраст как-никак. Но боялась я совершенно зря. Таких быстрых, пронзительных глаз я не встречала даже у молодых. Пахомыч выглядел не то чтобы моложе своих лет, но каким-то крепким, вроде как двужильным. Никакой тебе старческой дряхлости, немощи, слабости. Даже морщины, изрезавшие его лицо, выглядели упругими, словно резиновыми, и ничуть его не портили. Забрав у старика дочь, господь – то ли в отместку, то ли в награду – как будто подарил ему вторую жизнь. Пахомыч словно был выточен из цельного куска хорошего дерева, которому ни червь, ни тлен не страшны. Понравился мне и его голос, чуть надтреснутый, но сильный и бодрый.

– Ну что, пичуги, притихли? – спросил он, поглядывая на нас искоса. – Говорите, зачем я вам понадобился? Валя тут такого туману напустила, говорит, будто вы вроде частных сыщиков. Правда, что ли? Только не слыхал я, чтобы такие пигалицы в следователях ходили.

– Мы не сыщики, просто разобраться хотим в одной истории. Следы ведут в вашу больницу, и вся надежда на ваш архив.

– Вот оно как… – протянул старик, потирая крепкими прокуренными пальцами колючий подбородок. – Ищете кого-то из наших клиентов, правильно я понял?

– Да. Он был клиентом этой клиники. Только давно. Больше ста лет назад. Он умер в тысяча девятисотом, – пояснила я.

– Ты имя назови, фамилию. Чего ходишь вокруг да около? – потребовал Похомыч.

Старик каким-то образом почувствовал, что я не решаюсь произнести вслух это имя. Почему-то теперь, когда разгадка оказалась совсем близко, я страшилась узнать правду.

– Что ж вы молчите, девчата? Иль передумали?

Наташка вопросительно взглянула на меня, словно спрашивая совета. Я пожала плечами и произнесла – как в воду нырнула:

– Педаченко его фамилия. Педаченко Николай Аркадьевич.

Пахомыч тихо крякнул и внезапно переменился в лице. Значит, понял, о ком идет речь, но вроде как насторожился. Крякнув еще раз, старик придвинул к себе стул и сел, уперев руки в колени.

– Ну дела… – покачал он головой.

– Что за дела-то, дедушка? – высунулась из-за моего плеча Наталья.

– Да не туда вас кривая вывезла, вот что я вам скажу.

– Как вас понимать? Вы про что? – спросила я, нахмурившись.

– У нас там людей убивают, а вы пословицы цитируете, – упрекнула старика Наташка.

Ее слова почему-то его не удивили.

– Заигрались вы, девки, вот что я вам скажу. Езжайте-ка домой подобру-поздорову да подыщите себе защитников понадежнее от греха подальше.

– Вижу, вы нам в помощи отказываете, – усмехнулась я мрачно. – Не хотите или просто струсили? В вашем-то возрасте… Чего вам бояться? Или в самом деле тут какая-то мистика? Вижу, понимаете, о чем я толкую. Значит, такое уже было, да? И убийства, и чертовщина всякая? И всему виной этот Педаченко…

– Да уж ясное дело, без него не обошлось, – проворчал старик недовольно.

– Значит, знаете о нем?

– Наслышан, – кивнул Пахомыч.

– Расскажите, а… – попросила я тихо.

– Даже не знаю, что и делать, – покачал старик седой головой. – Мне Тит Валерьяныч строго-настрого наказывал: ни одной живой душе не проболтаться об этом изверге. Больно дело темное.

Я поняла, что уговоры тут не помогут. Бесполезно. Если Пахомыч решит молчать, ничего мы от него не добьемся. Не пытать же его, в самом деле.

Мы ждали его решения.

– Ладно. Скажу вам, что сам знаю, – наконец произнес он. – Только предупредить хочу: после того, что услышите, легче вам не станет. А вот покой и сон потерять можете. Я и сам теперь места себе не найду, коли он за старое принялся.

– Мы не из пугливых, – буркнула Наталья недовольно.

– Посмотрим, – усмехнулся Пахомыч и вдруг спросил: – Кто такой Джек Потрошитель знаете?

– А то нет… – фыркнула Наталья.

– А кто он такой?

– В смысле конкретно, что ли? – уточнила она. – Так этого никто не знает. Его ж не поймали.

– Что верно, то верно. Оплошал Скотланд-Ярд. Хотя шуму было много. Шесть проституток, убитых за три месяца в одном районе, – это вам не шуточки.

– Ну и что? Про это во всех книжках написано, – пожала я плечами.

– А там написано, что после девятого ноября убийства вдруг прекратились сами собой, как отрезало?

– Точно не знаю. Вроде я слышала, что считали, будто убийца, окончательно сбрендив, покончил с собой. На этом дело и закрыли. Но я никак не пойму, при чем тут Джек Потрошитель? Нас-то интересует Педаченко.

– Торопыга ты, – пожурил меня старик. – А все оттого, что молодая еще, неученая. Терпенья нету, вот и дергаешься. Я к тому и веду, что Педаченко ваш – тот самый Джек Потрошитель и есть.

– Ну, это уже полный бред, – нервно хихикнула Наталья.

– В самом деле, глупость какая-то, – поддакнула я.

– Нет, правда, чистая правда. Он сам об этом рассказывал.

– Ага. Ну да, конечно, – скривилась я. – Что ж его Скотланд-Ярду не выдали? Была бы мировая сенсация.

– Да кто ж ему поверил бы? Он ведь сумасшедший был. А назовись он Наполеоном или Цезарем, так что, на него корону надевать, что ли?

– Вот я и говорю – бред, – согласилась Наташка.

– Не все так просто, девочки, – возразил Пахомыч. – В тот год, в тысяча восемьсот восемьдесят восьмом, когда те убийства в Уайтчепеле случились, Педаченко служил в Лондоне. Фельдшером. Работал он в одной маленькой клинике в Ист-Энде и выглядел совершенно нормальным. Только вот не знали пациенты, которых он пользовал, что во Франции, откуда он перебрался в Лондон, Педаченко подозревался в жестоком убийстве молодой девушки. Убийство было с расчлененкой. Точь-в-точь как потом у Джека Потрошителя. Улик у французов не хватило, и они отпустили его на все четыре стороны. Он выбрал Лондон. Что там произошло, вы сами знаете. Но вот что интересно: лондонские убийства прекратились девятого ноября, а в декабре Педаченко объявился в России. Года три он сидел тихо, как мышка, но в девяносто первом не выдержал – зарезал скальпелем и расчленил женщину. Тогда его арестовали прямо на месте преступления. Он и не отпирался, сразу назвался Джеком Потрошителем, а его объявили сумасшедшим и сослали в нашу психиатрическую клинику на пожизненное заключение.