Обитель Джека Потрошителя - Страница 59

– Не могу поверить. Неужели так оно и было?! – ужаснулась я.

Скальпель, убитые и расчлененные женщины – все совпадало. Я начинала понимать, какие страшные перспективы имеет наше открытие. Нет, все слишком невероятно, чтобы оказаться правдой. Пусть Педаченко был хоть самим сатаной, но ведь он умер сто лет назад! Нельзя вернуться в мир живых с того света!

Боже мой, как я была наивна! Это стало ясно пять минут спустя, когда я услышала историю до конца. Иногда лучше поверить в сверхъестественное. Хотя бы для того, чтобы не сойти с ума. Хм, забавные мысли для человека, находящегося в стенах психиатрической лечебницы.

Пахомыч подошел к шкафу, порылся на его полках и извлек оттуда дореволюционный журнал, посвященный проблемам психиатрии.

– Прочтите сами, – сказал он, раскрыв журнал на нужной странице.

Набранный непривычным для нас шрифтом текст статьи гласил, что пациент Педаченко пережил клиническую смерть еще до всех этих событий. Он рассказывал своему лечащему врачу, что побывал в аду и вернулся оттуда мертвым, похожим на живых лишь внешне. По словам Педаченко, владыка преисподней даровал ему вечное существование на грани жизни и смерти и сделал одним из своих слуг, готовящих скорое пришествие сатаны в мир. В качестве знака своего благорасположения дьявол указал своему новобранцу место, где было спрятано волшебное зеркало – вместилище мудрости древних магов, способное творить чудеса, наделяя своего хозяина невиданной силой и сверхъестественными способностями.

Сам Педаченко должен был создавать места темной силы, что-то вроде алтарей во славу сатаны, на которые возлагаются органы только что убитых жертв. Сквозь такие места князю тьмы легче всего проникнуть в человеческий мир…

Вот, собственно, и все содержание статьи. В ней ни слова не говорилось о лондонских похождениях Педаченко, зато об этом было много написано в истории болезни. Было очевидно, что врач считал слова больного параноидальным бредом. Он добросовестно записывал их, но не принимал всерьез. Здесь же содержались и рекомендации по содержанию пациента. Его предписывалось держать в полной изоляции от других больных, на прогулку выводить в полном одиночестве. За ним также велось круглосуточное наблюдение, а пищу ему приносили два санитара. Это последнее правило ввели после того, как один из санитаров, разносивших кормежку, бесследно исчез. Последний раз его видели заходившим в палату Педаченко, а после этого он как в воду канул. В палате – никаких следов. На острове – тоже. Думали, не выдержал мужик тягостной атмосферы клиники и сбежал. Да куда сбежишь с острова? Единственная лодка оказалась на месте, а вплавь до берега не добраться. Среди утопленников его тоже не обнаружили. Пришлось закрыть дело. Только с тех пор пищу Педаченко стали приносить по двое, для подстраховки.

Пахомыч передал нам мнение своего наставника, Тита Валерьяныча: тот был убежден в бессмертии Педаченко и полностью верил во все его рассказы. Он считал, что Педаченко совершенно сознательно отошел в мир иной, когда понял, что в ближайшие годы ему не удастся покинуть свою темницу. Ходили слухи о предсмертных словах сумасшедшего – он обещал вернуться.

– Полгода назад, – рассказывал Пахомыч, – к нам, в нашу-то глушь, приезжал старший инспектор Скотланд-Ярда Генри Осборн. Он прибыл, так сказать, в неофициальном порядке и сразу затребовал историю болезни Педаченко. Долго изучал, потом поблагодарил за хорошую сохранность документов. Хотел даже выкупить их, но ему не позволили. От него я узнал, что они там, в Лондоне, сопоставили свои архивные данные с французскими и вышли на нашего Педаченко. Зачем им это понадобилось спустя столько лет, я не знаю, но тайну Джека Потрошителя они раскрыли.

– Здесь говорится о зеркале сатаны. Вы ничего о нем не слышали? – спросила я.

– Слышал, как же. А Тит Валерьяныч его даже видел. Педаченко, по его словам, с этим зеркалом не расставался. Потребовал доставить из его квартиры и на стену повесить в палате. Врачи не возражали. Да и как возразишь, коли он до тех пор, пока не получил свою игрушку, беспрестанно в судорогах корчился. Зеркало было из бронзы, с острыми краями. Местный плотник его в деревянную раму запрятал, чтобы Педаченко, не приведи господи, вены себе не порезал. Он до того дважды пытался, но все неудачно.

– И куда подевалось зеркало после смерти Педаченко? – спросила я упавшим голосом.

– Оно пропало еще до его смерти. В аккурат за день до того, как ему преставиться. До того дня Педаченко никто и никогда не навещал. Думали, что он круглая сирота – ни родных, ни близких не имеет. А накануне смерти вдруг явился к нему человек. Его пропустили, так как Педаченко к тому времени совсем обессилел и вреда никому причинить не мог. Посетитель пробыл у него около часа и ушел. А вечером обнаружили пропажу зеркала. И вот что странно, на Педаченко это не произвело никакого впечатления. Тогда подумали, что не до того ему, смерть рядом, а я думаю, что он сам его отдал. Только не пойму, как его тот человек нашел? Ведь местонахождение Педаченко было засекречено.

Выслушав столь невероятную историю, я почувствовала себя подавленной. Если хотя бы на секунду позволить себе поверить в то, что все, рассказанное Пахомычем, правда, то можно смело оставаться в этом тихом месте на постоянное место жительства.

Что же получается? Педаченко сдержал свое обещание и вернулся при помощи зеркала, чтобы продолжить служение своему повелителю? Не может быть! Но как же тогда убийства? Ведь сегодняшние убийства – точная копия тех, что произошли в Лондоне в тысяча восемьсот восемьдесят восьмом году. Все одно к одному. Ровно сто лет спустя после смерти Педаченко Юрка по глупости и незнанию покупает ель, выросшую на его могиле и срубленную пьяным бомжем. И механизм был снова приведен в действие. Дух серийного убийцы покинул кладбище и оказался среди живых людей. По его наущению несчастный Роман, заполучивший зеркало, забрел в Наташкину квартиру. Если бы не он, это сделал бы кто-нибудь другой, тот же владелец ломбарда. Главное, что все должно было произойти именно в ночь под Рождество, когда, по преданию, богом даруется прощение всем заблудшим душам в честь рождения божьего сына. Не зря же гадают именно под Рождество, и именно под Рождество происходят невероятные вещи, как хорошие, так и плохие.